Спутниковое Телевидение + Интернет весь мир у вас на экране       

Недавний демарш «Триколор ТВ», выбросившего на рынок дешевый пакет телеканалов, включая два с половиной десятка каналов высокой четкости (Full HD), задал планку телевизионных услуг эконом-класса. Интересно, можно ли ожидать чего-то подобного от госпрограммы цифровизации общедоступного российского телевидения, которая должна завершиться к 2015 году?

Надо сказать, что напрямую опыт «Триколор ТВ» тиражировать нельзя: бизнес этой группы компаний построен таким образом, что ядром прибыли является продажа абонентского оборудования. Многие коммерческие операторы, зарабатывающие на ТВ-услугах, отмечает Тимур Аляутдинов, директор по широкополосному доступу и цифровому телевидению компании «ВымпелКом», наоборот, предоставляют оборудование в аренду или даже бесплатно, предлагая зрителям контент по рыночным ценам. Другое дело, что бизнес в сфере платного ТВ стал в последнее время набирать такие обороты, что не совсем понятно, что же к 2015 году останется на долю бюджетного ТВ.

По данным аналитического агентства TelecomDaily, объем рынка цифрового платного телевидения в России в первой половине 2012 года вырос на 20 процентов по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. По разным оценкам, к платному ТВ подключено 28—30 миллионов домохозяйств, то есть почти две трети всех российских домов и квартир. При этом, полагают аналитики, уже к концу года половина всех платных ТВ-услуг перейдет в цифровой вид. Аналитики прогнозируют устойчивый рост доходности телевизионных услуг, значит, оставшуюся треть старые и новые рыночные игроки будут расхватывать как горячие пирожки. И к 2018 году, подсчитала Елена Крылова, аналитик iKS-Consulting, 72 процента населения РФ будет подключено к услуге платного ТВ по той или иной технологии.

читать дальше
Возникает законное опасение, не получит ли страна вместе с госпрограммой цифровизации морально устаревшее телевидение «для совсем бедных». Это реальная проблема, с которой Великобритания, одна из самых продвинутых в отношении ТВ стран, столкнулась еще лет 10 назад: те, у кого совсем нет денег, продолжали смотреть аналоговые телепередачи, а у кого денег хоть немного было, перешли на спутниковое ТВ с сотнями программ.

Уникальных ниш для бюджетного телевидения немного: приграничное вещание, чтобы «разойтись» на границах государства российского с зарубежными ТВ-вещателями по частотам, да доставка сигнала, например сообщений МЧС, до всего населения в случае государственной необходимости. Стоит ли овчинка затрачиваемых на нее миллиардных средств из бюджета (только в 2011 году на ФЦП ушло 4,1 миллиарда федеральных бюджетных рублей)? Которая к тому же на поверку оказывается для населения вовсе не бесплатной, потому что приставка стоит денег. Да еще в начале года неожиданно для всех профильное министерство решило перейти на другой формат вещания — DVB-T2 — как более прогрессивный по сравнению с предыдущим DVB-T. Той трети населения страны, которая, по словам главы РТРС Андрея Романченко, уже успела «оцифроваться» по старой технологии, придется приобретать новую приставку. Зачем это нужно? Новый стандарт более экономно расходует частотный ресурс и потому в не сформированных до сих пор втором и третьем мультиплексе вновь ожидаются перетряски. Почему же в середине 2012 года так и нет ясности, как будет функционировать цифровое государственное телевидение?

Проблема в том, что вся ФЦП сосредоточена вокруг деятельности ФГУП «Российская телевизионная и радиовещательная сеть» (РТРС), которому поручено построение инфраструктуры цифрового ТВ будущего. В результате цифровое пространство телевещания страны, которое по определению должно быть единым, оказалось разделенным на две автономные части: государственное и частное. Эта ситуация нежизнеспособна по ряду причин.

Во-первых, главная задача цифровизации общедоступного телевидения заключается вовсе не в самом факте увеличения количества эфирных ТВ-программ. «Просто нужно освободить радиочастотный спектр от аналогового ТВ, дабы предоставить его услугам мобильного широкополосного доступа: это делается во всех развитых странах, потому что радиоспектра во всем мире банально не хватает», — поясняет Александр Голышко, руководитель рабочей группы при Минкомсвязи и АДЭ по разработке концепции будущего регулирования отрасли. В США, к примеру, диапазон 700 МГц был продан на аукционе мобильным операторам и освобожден от ТВ еще в 2009 году, а сейчас в этой стране озабочены освоением межканальных полос частот (так называемых whitespace) у оставшегося ТВ-вещания под те же цели. «Всемирные приоритеты лежат сегодня отнюдь не в области эфирного наземного ТВ-вещания, — продолжает эксперт, — потому что все виды телевидения могут быть доставлены по любым сетям и с хорошим качеством, включая Интернет и другие IP-сети, HSPA/LTE и прочее. Поэтому приоритетом является все более и более скоростной широкополосный доступ». Собственно, даже такого понятия, как профессиональный игрок на ТВ-рынке, уже не существует. Создатели контента, компании-агрегаторы работают сегодня с различными операторами, превратившимися в мультисервисные компании. С этой точки зрения «башни» и наземная инфрастуктура РТРС могут работать в качестве составной части сетей доставки контента (Content Delivery Networks), разгружая сети операторов связи.

Во-вторых, телевидением всерьез заинтересовались интернет-компании. Например, Google, объявившая о строительстве в Канзас-Сити сверхвысокоскоростной сети передачи данных, сразу предложила подписчикам список из полутора сотен телевизионных каналов как в обычном, так и HD-качестве. А на днях стало известно, что вопросом поиска финансирования для своего интернет-телевидения всерьез занялась российская оппозиция. В таких условиях продолжать делать вид, что вне РТРС цифрового телевидения нет, мягко говоря, недальновидно. К тому же это может обернуться сокращением аудитории госканалов, что влечет за собой не только политические, но и экономические риски: рекламодатели уходят вслед за аудиторией, а вещатели повышают ставки отчислений за распространение своих продуктов. К тому же, напоминает Юрий Припачкин, президент Ассоциации кабельного телевидения России, цифровая сетка вещания, связанная с системой условного доступа, то есть персонализацией абонента, резко изменяет взаимоотношения вещателей и правообладателей в худшую для первых сторону, поскольку затраты на приобретение прав оказываются совершенно другими. «За чей счет будет поддерживаться функционирование этой структуры после того, как ФЦП завершится? — спрашивает Юрий Припачкин. — Придумают очередную универсальную услугу для поддержки дотационного проекта, а приставки будут обходиться телезрителям еще дороже?» Может быть, понимая это, руководство РТРС пытается отстоять идею внедрения на своей сети системы адресного управления — дополнительного оборудования, которое распознает, разрешено или нет конкретному ТВ-приемнику принимать конкретный сигнал. Оно объясняет это необходимостью для организации канала доставки сигналов МЧС, а злые языки утверждают: РТРС готовится за бюджетный счет к предоставлению коммерческих услуг.

Приходится констатировать, что прозрачной и понятной модели цифрового пространства в нашем отечестве нет и к вопросу гармонизации отношений различных структур в цифровую эпоху мы еще не подступали.